Автор: Н.И. Щепетков, доктор архитектуры,проф., ФГБОУ ВПО «МАрхИ (ГА)»

Профессиональная критика в адрес последней «Концепции единой светоцветовой среды города Москвы» только начинает развертываться в специализированных изданиях по двум причинам: сама концепция, разработанная в 2007–2008 гг. и утвержденная Правительством Москвы, не реферировалась никакими неангажированными учёными, не публиковалась и не обсуждалась в профессиональной прессе, и потому известна  лишь узковедомственному кругу авторов и чиновных лиц, а начало её реализации, в 2011 г., уже вызвало совершенно неоднозначные оценки москвичей и людей искусства.

            Концепции в определенные исторические эпохи были весьма модны нередко эпатажны и даже по-своему революционны: столетие назад они обычно назывались манифестами и являли миру философское и творческое начала новых, более или менее жизнеспособных стилей и направлений в искусстве – футуризма, кубизма, имажинизма, символизма, супрематизма, абстракционизма и др. Сегодня в нашей синтетично-комплексной, новой области урбанизма, светотехники и дизайна, называемой светодизайном, востребовано модными стали концепции освещения городов, получившие во всём мире обобщенный термин «световые генпланы» (конечно, концепция и генплан – формально не синонимы, но графическая часть проекта, т.е. собственно генплан, с пояснительной запиской – это и есть наиболее полно изложенная концепция).

            Об истории и эволюции концепции столичного освещения я писал неоднократно [1–7 и др.]. Речь шла как об авторских идеях, так и о последовательно разработанных нами в 1993 и 1998 гг. в Москомархитектуре вариантах концепции, вошедшей в состав Генплана Москвы 1999 г. и действовавшей до 2011 г. Бюджетное финансирование еёразвиваемой составляющей (но не эксплуатационных расходов на реализованные установки) правительством Ю.М. Лужкова планировались закончить в 2013 г., т.е. через 20 лет непрерывного действия – очень неплохой показатель. Судьба этой концепции непроста, далеко не все её идеи были воплощены, но в результате спонтанного влияния в Москве за деньги города было реализовано и поддерживается в рабочем состоянии специально созданными эксплуатационными структурами около 800 объектов архитектурного освещения. Кроме того, благодаря концептуальным оргмероприятиям сотни зданий освещены на средства инвесторов, которые почувствовали вкус и рыночную выгоду эффектов светодизайна. Москва сегодня – чемпион по количеству художественно освещённых объектов среди мировых столиц. В разных зонах города сложилось множество разнообразных по своим достоинствам световых ареалов, часть из которых заслуживает благородного названия световых ансамблей и доминант. Вечерний образ города радикально улучшился, световая среда во многих районах стала более качественной и современной.

            Но нет предела совершенству и ничто не останавливается в развитии: системы наружного освещения, отнесённые в свое время доктором архитектуры А.Э. Гутновым к наиболее быстро меняющейся части градостроительной структуры – её «плазме» (в отличие от более устойчивых и консервативных «каркаса» и «ткани»), постоянно модифицируются технически и урбанистически. Динамично развиваются и социальные факторы, отображаемые политическими пертурбациями, публицистикой, модой, всеми жанрами искусства. Принятый Законом Мосгордумы на рубеже веков Генплан Москвы не протянул и 10 лет, а новый его вариант до сих пор мается в предродовых муках в недрах специального (и не хилого) проектного института. Эти и другие реалии побудили городские власти в лице заказчика ГУП «Моссвет» выполнить очередную концепцию, ключевым мотивом которой стало словосочетание «единая светоцветовая среда города». К работе, возглавленной главным художником города И.Н. Воскресенским, было привлечено пять специализированных организаций: ГУП «Моспроект-3», ООО «ВНИСИ», ООО «Светосервис», ООО «Эдлайн» и ОАО «Мосгорреклама». Итоги рассмотрены и одобрены Общественным советом под патронажем Ю.М. Лужкова и в ноябре 2008 г. утверждены постановлением столичного правительства. В нём назначались властные ответственные структуры и сроки последовательного исполнения концепции в 2009–2012 гг.

            Два с лишним года о новой концепции не было слышно, и вдруг 31.05.2011 в пожарном порядке объявляется первый тендер на проектные работы [1]. Условия тендера, особенно сроки выполнения проектных работ, – безумные, а бюджетные (т.е. налогоплательщиков) деньги на их реализацию (2 124 328 000 руб.) – огромные. По этим двум признакам светодизайнерская концепция превратилась в скандальную финансовую провокацию. Похоже, кто-то подложил новому мэру «большую свинью».

            Но вернёмся к содержанию концепции. Идея единой светоцветовой среды города не нова, но трудно реализуема. Я пишу о ней в разных вариациях 40 лет. При советской власти организационно (но не финансово), когда всё в городе принадлежало исполкому, можно было мечтать об осуществлении этой идеальной схемы с гармоничным сосуществованием всех осветительных установок. Первый в истории урбанизма световой генплан целиком нового (и не малого!) города Тольятти, в котором по-своему были сформулированы идеи единой светоцветовой среды, был разработан НИИСФ и МАрхИ в 1969 г. по заказу ЦНИИЭП жилища (авторы – Н.М. Гусев, В.Ф. Колейчук и др.). Увы, он обречён был на архивное хранение, ибо на десятилетия опередил свое время. Сегодня, при частной и государственной собственности на землю и недвижимость, при конфликтах разных интересов, гораздо труднее в городских масштабах наладить это сосуществование. Световая реклама в Москве, «задавившая» своим сиянием многие объекты архитектурного освещения, назойливо и грубо мешающая водителям, раздражающая пешеходов, а также висящие над улицами «сопли» праздничной иллюминации, очевидно и в массовом порядке подтверждают необеспечение идеалов светокомпозиционной гармонии в вечерней среде Москвы (в этом она тоже чемпион). Даже уличное освещение, базовый каркас световой среды любого города, практически не ведет эстетического диалога с другими осветительными системами. Каждая сама по себе, отчасти потому, что у всех разные хозяева. Несколько лет назад была введена в состав «Моссвета» административно самостоятельная структура ГУП «АХП» (архитектурно-художественная подсветка), но не видно, чтобы уже в недрах единого административного организма произошли ощутимые изменения хотя бы во взаимоотношениях функционального (утилитарного) уличного и фасадного архитектурного освещения (кроме формального, нормативного учёта освещённости улиц по их категориям при проектировании архитектурного освещения). Возможно, мы всё ещё в плену старых, иллюзорных, хотя и заманчивых, идеалов достижения гармонии, в данном случае светокомпозиционный, в ночном городском пространстве. Или плохо умеем сочинять концепции. Или нет мониторинга и ответственных и квалифицированных исполнителей этих концепций. И все же набирающие силу реально действующих инструментов совершенствования ночной визуальной среды концептуальные световые генпланы во всем цивилизованном и развивающемся мире, при всех трудностях, становятся все более востребованными, модными, разнообразными, творческими и сложными. Об этом можно судить по публикациям, интернету и заказам на их разработку известным в мире светодизайнерам, например, французам Р. Нарбони, Л. Клер и др.

            В нашем рассматриваемом случае концепция, с многоречивым текстом которой (к сожалению, без иллюстраций) можно ознакомиться в интернете [8] и которая является приложением (а, по сути, должна быть руководством) к объявляемым тендерам, носит по преимуществу литературно-паллиативный характер. Два раздела («Вводная часть» и «Состояние светоцветовой среды города», на 15 страницах убористого текста) не представляют научного и творческого интереса и, более того, грешат неточностями и «винегретной» самодеятельностью в структуре изложения, терминах, понятиях, определениях, датах, ссылках, оценках и т.п. Никак не учтён теоретический опыт предшествующей, т.е. юридически действовавшей на тот момент концепции светового генплана. В анализе существующих проблемных ситуаций – никакой конкретики по взаимоувязке характеристик разных ОУ – по световому потоку, светораспределению и цветности ОП, а также кинетике излучения (основные параметры количественной и качественной оценок освещения) в городских ансамблях. Дефицит конкретных светокомпозиционных данных, социологических, экологических и технико-экономических оценок заполнен общими благими рассуждениями, которые, безусловно, во многом справедливы, ибо универсальны. Одной из позитивных попыток второго раздела выглядит задача целенаправленного формирования светоцветовых панорам (около 13 адресов). Краткий панегирик в пользу достоинств существующего праздничного освещения оставляем на совести авторов.

            В разделе 3 («Концептуальные положения по формированию единой светоцветовой среды города») на 10 страницах изложено конструктивное содержание коллективной работы: «3.1. Принципы, требования и проектирование единой светоцветовой среды города» и «3.2. Приоритетные направления, задачи и подходы к формированию светоцветовой среды города». И здесь, и ранее лейтмотивом проходит вариативно излагаемая и бесспорная мысль о необходимости комплексности «утилитарного наружного, архитектурного (наружного и внутреннего) и художественно-декоративного ландшафтного освещения, световой и освещаемой рекламы и информации (вывески, витрины-витражи, коммуникационные указатели, дорожные знаки, светофоры), светового праздничного оформления (далее – средства освещения)». Жаль, что в первых тендерных реализациях об этой мысли почти все забыли.

            В вышеуказанном «конструктивном содержании» введены некие правила реализации комплексности, где выбор средств и приёмов освещения регламентируется определенными требованиями (нигде не изложенными). При этом световое пространство (и в терминах тоже) приравнено к видам и панорамам (!?) Физическое понятие городского пространства как трёхмерной воздушной пустоты, избирательно, дискретно заполненной искусственным светом, которое отлично характеризуется термином «световое поле» в любой его точке, напрочь отсутствует во всех представлениях, трактовках и понятиях концепции. Господствуют тривиальные, традиционные по дневным условиям интенсивного гомогенно-глобального освещения зрительные понятия видов материальных объектов, из чего и проистекает практика их ночного «светового оформления», а не светопространственного конструирования электрическими источниками обитаемых зон среды. Это – новое и ещё мало кем постигаемое, трудноуловимое сущее рождающейся профессии светодизайнера: создавать освещением не только захватывающие воображение образы объектов материального мира (это стихия световых шоу), но и формировать благоприятную для зрения человека структуру функционально используемого светопространства, которая зрительно обнаруживается, как только в его ограниченные светораспределением и мощностью светильников пределы попадает отражающий свет этих первоисточников материальный объект – человек, автомобиль, птица, мотылек, собака, осёл. Это и есть полноценное понятие световой среды как пространственной или, если угодно, светодизайнерской категории, качества которой определяются триадой объективных взаимодействующих составляющих: светом электрических первоисточников со своими характеристиками, так или иначе отражающих их свет материальных объектов как вторичных источников (они, включая «планшет» земли, физически формируют и заполняют архитектурное, да и ландшафтное пространство) и собственно наполненной светом всех этих источников воздушно-пространственной пустоты как светового поля, в любой точке которого существует тот или иной перенос световой энергии. Причем такое световое поле, в отличие от дневного, крайне неоднородно, дискретно, локально (по сравнению с окружающей глобальной тьмой), поэтому движущийся объект будет перманентно изменять свой облик. Критерии оценки этого поля науке известны, но в практике светодизайна они пока не используются: величины и соотношения векторного и скалярного световых потоков, направление светового вектора, характеризующие тенеобразование и его контрастность. Соответствующая структура рукотворного светового поля важна для пешеходных зон, для восприятия объёмности лиц и фигур людей, особенно вместе с выбранной цветностью и управляемой динамикой освещения. Иными словами, образные характеристики окружения определяются освещением материальных объектов, это бесспорно, а качества искусственной световой среды – не только ими (что далеко не всем очевидно), но и параметрами светового поля в обитаемой зоне приземного городского пространства: доминирующей направленностью света, контрастностью, спектром, динамикой освещения и др. В большинстве городских ситуаций эти параметры оптически создаваемого светопространства определяются установками уличного освещения. В этом их огромное, но неучитываемое чиновными эстетами и дизайнерами художественное значение (в концепции говорится только о дизайне форм светильников и опор). Параметры светового поля определяют, с одной стороны, условия видимости движущихся в светопространстве объектов, а с другой – условия зрительной адаптации человека в нем. Так что знак равенства между понятиями «световой образ» и «световая среда» ставить нельзя. И вся путаница в понятиях и рекомендациях концепции – из-за незнания этого факта. В ней, кажется, изложено всё, что исполнители насобирали «по сусекам» различных публикаций и своих компетенций, а «колобок» из множества фраз получился неопределенного вкуса и вряд ли вполне съедобным – трудно выделить главную или главные концептуальные идеи (разве что кроме светопанорам), иерархично их саранжировать и содержательно структурировать. Думаю, если бы любой исполнитель следующих этапов проектирования попытался буквально следовать всем наказам этой концепции, он бы потерпел полное фиаско и вынужден был бы пересочинить поставленные задачи (что и показали первые тендерные концепции по магистралям). Современные научные представления и творческие идеи, хотя бы стратегически, должны были получить какое-то отражение в новой концепции, иначе в чём её новизна – в зубах навязшем «световом оформлении»? Или в бухгалтерском перечислении объектов этого «оформления» (причём многие уже освещены, но неучтены или отчислены концептуалистами оптом в негатив)? Что и свелось, в частности, к адресной рекомендации создать более 150 световых панорам – задача «оформительски» благородная, но при существующей тендерной реализации, очевидно, невыполнимая, а к понятию среды – половинчатая. Да и кто будет пристрастно и квалифицированно следить за выполнением предписаний концепции?

            Можно и дальше анализировать достоинства и недостатки последней, но лучше порекомендовать заинтересованным читателям журнала и всем профессионалам составить о ней собственное представление (зайдите на [8]), которое наверняка будет отличаться от моего. И дай Бог. В любом случае, польза от знакомства с концепцией гарантирована.

            Я же в заключение добавлю ещё несколько соображений. С одной стороны, довольно рискованно составлять светодизайнерскую концепцию светового генплана при отсутствии базового градостроительного документа – генплана Москвы. Это всё равно, что сажать дерево без корней. Правда, есть сорные растения, которые, если поливать, приживаются и самостоятельно развивают корневую систему, но стоит ли на это рассчитывать? Ссылки на разработанную Москомархитектурой и утвержденную в 2003 г. «Концепцию комплексного благоустройства» также неубедительны – она вместе с отмененным генпланом 1999 года автоматически тоже устарела в своей урбанистической, да и в идеологической основе. С другой стороны, раз представляется довольно редко финансируемая возможность в новой сфере творческой деятельности, её обязательно нужно использовать, помня при этом незабвенную мудрость И.А. Крылова: «беда, коль сапоги начнет тачать пирожник». Концепция не выигрывает от местами произвольного жонглирования наукообразными словами, фразами, понятиями. Она должна служить прочной философской и методической основой для следующих этапов ответственного проектирования. А вот здесь-то и «зарыта собака» (причём бешеная), хотя это уже – следующая тема для серьёзного разговора: как же реализуется уже в течение года утвержденная концепция, какого бы качества она ни была. Предваряя этот разговор, я выше уже дал свою оценку случившемуся процессу – как провокации, дискредитирующей не только идею грамотного, профессионально многостадийного решения сложной, новаторской, крупномасштабной проблемы, но и саму, ещё неокрепше–юную профессию светодизайнера. Почему же условия тендера составлены как для случаев ЧП – войны, цунами, землетрясения, апокалипсиса, вселенского пожара, чумы или чего-то подобного: на стадию разработки концепции освещения крупной столичной магистрали длиной 15 км с сотнями разнообразных объектов – зданий, сооружений, зеленых оазисов, площадей – отводится только 10 календарных дней, на стадию «проект архитектурного освещения» со светодизайнерским и электротехническим разделами и сметами для 70–80 столичных объектов (в их числе – памятники архитектуры) – тоже 10 дней, на стадию «рабочий проект» этих же объектов – 25 дней!!! Куда мы так безумно торопимся? Есть и другие вопросы.

Знать бы, кто автор(ы) этой авантюрной тендерной диверсии.

Список литературы

1. Щепетков Н.И. Концептуальные предложения по освещению Москвы // Светотехника. – 1991. – № 8. – С.16– 19.
2. Щепетков Н.И. О концепции архитектурного освещения Москвы // Светотехника. – 1994. – № 9. – С. 2–5.
3. Щепетков Н.И. О реализации концепции архитектурного освещения Москвы // Светотехника. – 1995. – № 4–5. – С. 5–6.
4. Щепетков Н.И. [2] Архитектурное освещение города: реализация новой концепции // Архитектура и строительство Москвы. – 1996. – № 2. – С. 22–26.
5. Щепетков Н.И. Световой генплан Москвы //Архитектура и строительство Москвы. – 1999. – № 2. – С. 3–8.
6. Щепетков Н.И. Световой дизайн города. М.: Архитектура – С, 2006. 320с.
7. Щепетков Н.И. Исповедимы ли пути освещения Москвы // Светотехника. – 2007. – № 4. – С. 9–13.
8. URL: http://www.stroyplan.ru/docs.php?showitem=54321 (дата обращения: 20.09.2012).

[2] Под псевдонимом «А.И. Семенов».